Давай с тобой немного покемарим,
Давай с тобой немного помолчим,
Пока летит обманутый комарик
Найти кончину в пламени свечи.
Нам этот мир ужасно интересен,
Что выхватила из ночи свеча,
И в этом мире нам нельзя без песен,
Мы их поём уже четвёртый час.

Аркадий Дубинчик

Мы приехали на слёт полвторого ночи с пятницы на субботу. Заехали и стали искать шнурок, ограничивающий клубную стоянку. Оказалось - весь кемпинг в таких шнурках! Я ехал медленно и наконец услышал за одним из шнурков страшный крик. Это был Илья Тимофеев - кто ещё может так заорать! Рекомендую брать его в походы вместо рации - новый вид связи, не описанный Борей Ратиновым.

Стол был накрыт, кругом попадались друзья - это то, что для меня важнее всех песен. Неразлучные Саша с Наташей были уже конечно тоже тут. Сима методически обходила костры, утоляя свой аппетит настоящего водолаза. И Олег был уже тут со своими собаками. И вообще из темноты всё время возникали знакомые лица: то Раечка Долгина, то Таня Ларионова, то Аня Рябова, то Юра Воронов с Гулей. И Лиля появилась. И Андрей Вахутинский был здесь и Юля. Нельзя и перечислить всех, с кем хотелось посидеть и поболтать. Пиво оказалось в избытке и начало поглощаться - роковая ошибка, как выяснится дальше. Всё-таки я сдерживался и даже не выпил водки с Максом Мякишевым: суровые альпинисты собирались на следующее утро ехать в Gunks лазить по скалам. Ещё более суровые водники под руководством Гены Юниговского собирались в 7 утра и ехать на сплав. Наши планы сбылись, что показывает какой у нас гигантский потенциал. Ну правда не так рано:

Вот, послушайте, ничто не может остановить Абсолютно Чёрного Альпиниста [гениальное решение проблемы названия клуба, а?]: Найдя в себе силы покинуть друзей и подруг, я завалился спать часа в три. Засыпал под оглушительное пение, кажется это был Аркадий Дубинчик, которого я вообще-то очень люблю слушать. И вдруг начали колоть дрова! Сна - как не бывало. Но дровосеков быстро утихомирили, принесли им уже наколотые дрова от другого костра.

Часов в 8 утра я вскочил: мне приснилось, что все уже уехали лазить, и я опоздал. Как раз наоборот - из наших ещё никто и не вставал, попадались только сонные тени водников. Таня Ларионова нежно лелеяла краткий сон Аркадия, разбудить его лазить так и не удалось. Остальные постепенно восстали, и, благодаря организаторскому таланту Ильи и громкому голосу Олега, мы в конце концов сумели освободить из плена наши машины и отправились.

Олеговы собака и собачка - Даша и Crunchy - были пристроены под неусыпный надзор моей жены, а мы стали бегать вдоль скал и искать, как же залезть наверх. Мы с Владом из Торонто и Ильёй Тимофеевым простых путей не искали: залезли по щели уровня, наверно, 5.4 - первый без верёвки. Те, кто поумнее, были уже наверху. Теперь мы начали бегать по верху скал, причем Тимофеев - по самому краю, так что мне хотелось закрыть глаза и не видеть этого; мы пытались найти незанятый маршрут. Илья с Аней Рябовой повесили верёвку на нечто, оказавшееся уровня 5.11. И даже лазить попытались. Я в конце концов обнаружил маршрут 5.7, где все потом и лазили. Рядом нашли нечто ещё попроще - здоровенную щель между скалами, где люди с длинными ногами влезали легко.

Вот интересно: я Андрея Вахутинского видел второй раз в жизни и перепутал [прости Андрей!] его с Владом из Торонто, которого до этого вообще не видел. Всё время, пока вешал верёвку, я поглядывал на странно изменившегося Вахутинского, и было мне как-то нехорошо. Я изобрёл новый вид лазания - как червяк, ввинчиваясь в трещину. Аня Рябова меня покритиковала, я обещал исправиться, но почему-то второй раз опять так полез. Аня лезла красиво, недаром она присутствует на половине фотографий с Mt. Shasta [прошу меня не бить]. Илья Тимофеев освоил мою технику, но ему труднее ввинчиваться, он это делал только местами.

Потом мы пошли купаться, вода была холоднющая, а место очень интересное: водопад, а под ним такая траншея с берегами метра в три высотой. В траншею можно было прыгать, я тоже прыгнул и почему-то воткнулся пяткой в дно. Вечером и на следующий день на кемпинге было очень легко выделить водников: у всех у них были забавным образом сгоревшие ноги: спереди, от коленок и ниже.

Концерт помню плохо: пива оказалось слишком много, а спать хотелось слишком сильно. Позор на мою седую голову! Помню, как захлопывали Дубинчика, что вызывает во мне недоумение. Я люблю его песни, мне он кажется замечательным поэтом. Неприятное подозрение - попса лучше воспринимается. После концерта, как водится, пели у костров. Макс Мякишев как-то говорил мне, что в Америке у людей пропадает дикость. Не хватает задору всю ночь песни орать. У меня что-то совсем её не хватило и я упал в палатку часа в 2 ночи. Часов в шесть утра, по дороге к белому домику, я наблюдал какие-то тихо поющие тени у тлеющих костров. Нет, есть ещё люди! Когда встал - довольно рано - встретил Машу. Они оказывается сидели у костра всю ночь. Маша была очаровательна как всегда, бессонная ночь ничего ровным счётом не значила (<а поутру она уж улыбалась под окошком своим как всегда>).

Самые интересные вещи на слёте стали происходить в воскресенье. Бедный Илья к тому времени уже уехал: предпочёл конференцию слёту :-) Во-первых мы пошли купаться. Саша Калиновский наконец ускользнул от своих звукооператорских обязанностей, и его трубные гласы далеко разносились над быстрой рекой. Просто прелесть, как мы резвились, как окунались в холодные струи и ползали по камням! И каких же усилий мне стоило превозмочь себя и сбегать за фотоаппаратом! Я поснимал, положил аппарат: и пропустил самое интересное! Неистощимый Дима Лавров устроил сплав дочек на матрасе по бурной реке. Аля, Лена Мякишева и Лиля Лаврова пустились по бурной воде, проехали мимо нас и стали удаляться. Я немножко перепугался. Лавров выловил их гораздо ниже, причём они не давались. Во-вторых, мы с Андреем Вахутинским решили испытать его двухместную палатку на предмет влезания троих. Single-wall Marmot казался совсем крошечным, но в него влезли Андрей, Саша Калиновский и Серёжа Нехай! Кто их знает - поймет! Потом там же побывал я, а в переднюю часть поместились ещё и мои жена и дочь, а также Лиля Лаврова (дочка Димы). В третьих, перед самым отъездом мы опять пошли купаться, на этот раз в заводь повыше по реке. Вот где надо было проводить весь слёт! Лавров спустил на воду свой матрас и начались бои! Мишу видимо долго учили в его Navy, где он служит, не спадать с военного матраса во время вражеских атак. Но не тут-то было! Где американским морякам устоять против дочек российских туристов! Матрас переворачивался, и мелькали счастливые лица а также ноги <всех типов и мастей>: Аля, Лиля, Маша, я и какой-то приблудный пацанёнок с совершенно синими от холода губами шли в атаку. В особо решительные моменты подключалась тяжёлая артиллерия в лице Димы Лаврова.

Уже блестит на скальпе седина,
С трёх рюмок покидаются подмостки,
Но сердце не стареет, старина,
И все мечты лихи, как у подростка.

Аркадий Дубинчик