(Махатма Ганди)
Этот очерк написан неамериканцем и нетуристом
для
не
американцев и не туристов же. Читать его тем, кто склонен отнести себя
к одной из двух вышеназванных достойных категорий, настоятельно не рекомендуется
Часть 1. СБОРЫ
(Песня из к/ф
"Человек с бульвара капуцинов")
Мое участие в рождественском походе было запланированно давно и
обещано Ростику едва ли не раньше, чем я перебрался в Америку. И если он
до последнего момента и не был уверен в том, что я действительно присоединюсь
к бравым туристам, то отнюдь не из-за моих колебаний, а скорее по причине
недостаточной между нами коммуникации в период непосредственно предшествующий
кампании. Участники экспедиции попали в нее самыми разными способами --
кто-то знал друг друга полжизни, а кто-то присоединился случайно, посредством
Интернета, и никого из других туристов раньше не встречал.
С собой я позвал Игоря, моего приятеля и коллегу по Боулдеру, возможно известного кое-кому из моих читателей под псевдонимом "водитель". Недавно мне довелось интенсивно обучать его благородному искусству вождения автомобиля, начиная с самых первых его азов и заканчивая тем состоянием, в котором он в конце концов и оказался, и за которое мне теперь предстояло ответить самым серьезным образом, доверив ему свою жизнь. Мы с ним вместе бывали в ночных барах "земли обетованной", в кабаках "страны тюльпанов" и даже в злачных кварталах столицы "туманного альбиона", но, по правде говоря, еще не очень хорошо знаем друг друга.
Обдумав возможность отправиться в дальнее путешествие на своем, еще
и до Игоря видавшем виды стареньком японском агрегате, и посоветовавшись
хорошенько с самим собой, я все-таки решил обзвонить прокатные конторы.
Доставшаяся нам машина класса "компакт" оказалась раза в два больше, чем
я мог бы ожидать, полагаясь на свой европейский опыт. И вот ранним воскресным
утром 24-го декабря Pontiac Grand AM уже весело катит нас на юг через Денвер
по 25-й магистрали, наполняя уши отвратительным репертуаром местных FM-станций
и приятным рокотом своего 2.4-литрового мотора, прожорливо глотающего бензиновые
галлоны и асфальтовые мили. Бодро горящее солнце, освещая на западе мощный
хребет Скалистых Гор, придает некоторую иллюзорную осмысленность нашему
существованию, и в добавок еще и согревает морозный утренний воздух.
-- граница Колорадо и Нью-Мексико --
Пейзаж поражает воображение простором и бьет в сознание завершенностью своих деталей. Я открываю окно и снимаю "Зенитом" все, что вижу. Спешить никуда не хочется, и я начинаю понимать неторопливое спокойствие американских водителей, столь непохожее на спешащих и предупредительных немцев, агрессивных и вежливых французов, безумных и веселых итальянцев, -- спокойствие, напоминающее лишь неспешность сибиряков. Заправки тоже являют собой сервис, неслыханный для европейцев: на многих требуют предоплату за бензин, кое-где насосы не имеют манометров, а где-то и вовсе придется уплатить за их использование.
Путь до Santa Fe в Нью-Мексико, где назначено общее построение, осмотр достопримечательностей и коллективная встреча Рождества, занимает у нас немногим более семи часов. Однако в первоначальные планы приходится внести небольшие изменения. Обнаружив в конце концов искомое место встречи, состоящее из адобового (глиняного) дома и Роба, его американского хозяина, я узнаю о том, что главные силы путешественников встретили на своем пути неожиданное сопротивление и были задержаны непредвиденными обстоятельствами. Машина, в которой ехали Ростик (или Рост, как говорят аборигены, и как я его в дальнейшем и буду называть) и Юля из далекого заснеженного Висконсина, а также болгарин Сашо, была ночью атакована превосходящими силами диких койотов в количестве не меньше одного. Водитель (Юля, судя по свидетельствам очевидцев) не растерялся и ночным таранным (талалихинским) маневром уничтожил противника. К сожалению, боевая машина героев также получила тяжелые повреждения и была в конце концов оставлена своими пилотами. Транспортировка и утилизация ее останков и пересадка на другую машину задержали приезд бойцов в Santa Fe до позднего вечера. Остальные путники -- Денис, Саша с Наташей из Висконсина, Миша и Саша из Бостона -- добрались к месту сборов без проишествий, а Эрик, американец, уже находился там. После короткой ночной прогулки по праздничному городу, туристы разбрелись спать по многочисленным помещениям своего временного пристанища.
Часть 2. В ПУТЬ
(Ibidem)
Просыпаюсь рано, долго тру под душем затекшую шею, отлежанную на
адобовой скамье. Пытаюсь читать книгу, но уже через полчаса закрываю ее
-- как-то не привык читать по утрам. Делать совершенно нечего и поэтому
я предаюсь тому, что приступаю к изучению славного племени туристов. Это
удивительные люди. Они покидают насиженные места и бесстрашно идут навстречу
неизвестным опасностям. Я никогда раньше не встречал их вместе в таком
количестве, да еще и непосредственно в процессе их суровой туристической
жизнедеятельности. Я горжусь ими и ценю предоставившуюся мне возможность
узнать их поближе.
Правило #1: туристы долго спят. Это мудрое правило
-- накануне они устали. Я столько спать не умею и завидую им: иногда мне
приходится провести за рулем без передышки 15-20 часов, но и тогда наутро
я поднимаюсь рано. Это конечно же не по-туристски.
Наконец дом начинает просыпаться, и я предвкушаю скорое начало путешествия, но вместо этого устанавливаю для себя Правило #2: проснувшиеся туристы сразу же начинают есть. В это трудно поверить, не увидев этого своими глазами, но это так. И это тоже мудрое правило. Жизнь туриста трудна и опасна, и кто знает когда-то еще ему удастся перекусить в следующий раз. Юля готовит завтрак, который уничтожается с аппетитом и благодарностью. Затем следует обмен рождественскими подарками, в котором я не принимаю участия по причине практической неподготовленности и слабого теоретического знания обычаев этого праздника.
Наконец все готово, снаряжение уложено, последний участник экспедиции
(Эрик) явился к месту сбора, оговорены промежуточные места встречи на дороге
для отставших и заблудших, и колонна из пяти машин отправляется из Santa
Fe в Bloomfield, городок на северо-западе штата Нью-Мексико, -- Рост с
Юлей на Тойоте, мы с Игорем на Понтиаке, Денис на Аккорде, Роб на Сивике
и Эрик на Вольво. Остальные пассажиры рассаживаются по свободным местам,
пелотон трогается, быстро растягивается, и участники пробега теряют друг
друга из виду. Мне немного жаль, что мы не едем плотным строем "знай наших",
синхронно обгоняя попутные машины. Но так ездят только бандиты в Москве
да перегонщики в Польше. Это конечно же не по-туристски и совсем не по-американски.
Однако скучать мне не приходится, Игорь совершает свой первый в жизни обгон
по встречной полосе, и я мысленно отмечаю, что этих впечатлений мне вполне
было бы достаточно на весь день.
-- Рост --
Первая наша "стрелка" миль через 90, в деревушке Cuba. Здесь на въезде Эрик получает штраф в $100 за превышение скорости, затем минут 15 все отдыхают, потом в тех машинах, где это возможно, сменяются водители. Выезжаю с заправки и тут же Эриков полицейский патруль, курсировавший неподалеку, останавливает и нашу машину -- превышение скорости на 20 км/ч. (Впоследствии одни наши друзья станут упрекать меня в игнорировании полицейских, а другие наоборот благодарить за свое спасение от них.)
(Из к/ф
"Приключения принца Флоризеля")
В Америке при общении с дорожной полицией гражданам настоятельно
рекомендуется не выходить из машины и не совать руки в карманы. Российский
дорожный страж порядка подивится чувствительности натуры своего американского
аналога, однако последний в противном случае легко может принять джентльмена
за вооруженного бандита, покушающегося на его полицейскую жизнь, и либо
начать стрелять из табельного оружия (если этот бандит будет больше напоминать
порядочного джентльмена), либо быстро ретироваться и вызвать подкрепление
(если джентльмен будет все-таки больше похож на настоящего бандита). Какова
бы ни была причина такого странного обычая, но он довольно удобен и даже
позволяет получить штраф в плохую погоду не замочив ног, ко всеобщему удовлетворению.
Мой блюститель долго сидит в патрульной машине, вероятно справляясь в своем участке о том, не числятся ли наши номера в розыске. Наконец он выходит и неторопливо приближается ко мне. Ожидаемого представления по типу "старшина Джонсон, здравия желаю, разрешите ваши документы" я не слышу, а вместо этого сразу следует изложение нарушения мною правил. Самого старшину почти не видно, он прячется где-то за средней стойкой. Глядеть через плечо неудобно, а его честные полицейские глаза вдобавок еще и скрыты темными очками. Разговаривать с привидениями не в моих привычках, поэтому молча протягиваю ему свои права. Привидение уходит. Теперь нужно бесконечно долго ждать пока оно установит мою личность и проверит мою злостность на предмет нарушения дорожного режима. Дважды не выдерживаю и, высовываясь из окна, бросаю на старшину недружественные взгляды. В конце концов он снова подходит и возвращает мои документы с пожеланиями счастливого пути. Я ожидал штрафа и к такому исходу совсем не готов и неожиданно для себя говорю ему -- спасибо.
А наши друзья тем временем умчались далеко вперед и нужно их нагонять.
Часть 4. В СТРАНЕ НАВАХО
(история Дока Холлидэя,
в повествовании Мэтта Брауна)
Погода портится. Вчерашнее солнце растворилось в воспоминаниях.
С самого утра пасмурно, а теперь начинается еще и дождь со снегом. В машине
тепло и уютно. Мне нравится ее комфорт и эргономика, я вполне удовлетворен
мотором и плавностью хода, чуть меньше поведением подвески на отдельных
крупных неровностях, еще меньше реакцией рулевого управления в поворотах
и уж совсем не в восторге от многочисленных и противных на слух электронных
сигнализаций всего, что только возможно.
Торопимся нагнать пелотон, слегка превышаем скорость и обгоняем через сплошную разметку. Теперь встреча с полицией опасна и скорее закончится арестом, чем приятной беседой, но мне почему-то кажется, что здесь ее быть не должно. Предчувствие не обманывает. Постепенно мы догоняем нашу колонну, как раз в это время атакуемую чужим джипом. Сбрасывать ритм не хочется и, пристроившись вслед за джипом, одним затяжным маневром обходим ее. Затем наступает очередь и джипа. Дорога идет вверх, в страну Навахо. Около пика Ангелов попадаем в густой туман. Торопится больше некуда, вокруг не видно вообще ничего, машины плетутся наощупь. Только идиот будет спешить в таких условиях.
Перед Bloomfield'ом туман рассеивается и мы поджидаем наших друзей. Пока заправляемся и отдыхаем, на город спускается темнота. Отправляемся перекусить в соседний Farmington. Оттуда наш путь лежит дальше в глубь индейской территории Навахо (размером с приличную европейскую страну) и месту предполагаемого ночлега. Рост ведет колонну, мы едем следом за ним. Постепенно мое внимание начинает все больше привлекать изображение в зеркале заднего вида, нежели происходящее впереди, -- сзади Роб, идущий четвертым на Сивике, создает время от времени при обгонах аварийные ситуации в отчаянных попытках сохранить строй, наводя ужас на своих попутчиков и встречных водителей. Последние, впрочем, отличаются от первых тем, что не жалуются нам на остановках.
К 9-ти вечера добираемся в Goosenecks, извилистый каньон на ручье San
Juan в штате Юта, возле границы с Аризоной. Здесь и находится то
самое место, где будут разбиты палатки на ночь. Правило #3: настоящие
туристы спят на земле. В этом смысле они не просто напоминают пионеров
Западного Приграничья прошлого века, свирепых ковбоев и храбрых истребителей
кровожадных индейцев, но и значительно превосходят всех их по силе своего
туристского духа. Ибо мне трудно представить, чтобы эпические герои ОК
Корраля, Тумбстоуна, да и всего Дикого Запада, Док Холлидэй и Уайт Эрп
предпочли бы ночлег в палатках кровати в гостинице. У нас с Игорем нет
палаток и спальных мешков, поэтому мы решаем последовать примеру этих двух
почтенных джентльменов, и снимаем комнату в ближайшем мотеле. После чего
возвращаемся в лагерь и принимаем участие в общей трапезе. Так заканчивается
понедельник, второй день поездки.
-- место первого ночлега --
Рассвет третьего радует нас подзабытым уже видом солнца. Туристы обстоятельно выполняют Правило #2, одновременно созерцая открывшуюся панораму Goosenecks'а: будто немыслимо извившегося в предсмертной агонии исполинского каменного червя, и отправляются в путь. Дорога струится по каменной пустыне, приближаясь к причудливому скальному нагромождению на горизонте. Короткая остановка с целью фотографирования -- и "Зенит", в последний раз фиксируя плоскую проекцию окружающего его пространства, выходит из строя. Дальше мне уже приходится пользоваться фотоаппаратом Игоря.
-- один из "монументов" Навахо --
Достигнув горизонта, заезжаем в национальный парк (именуемый здесь "монументом") Навахо, приобретаем билеты и отправляемся по 17-мильному экскурсионному маршруту, вьющемуся между скал. Их сверхъестественные очертания безусловно вызывают изумление, однако ничего более существенного с нами здесь не происходит, не считая того, что машины наши быстро покрываются толстым слоем красной пыли.
Часть 5. ПУТЬ В СИОН
Время близится к полудню и пора начинать дневной перегон -- на запад,
прочь с земель Навахо, в национальный парк Сион. Очередная "стрелка" у
нас в городке Page. Знакомимся с народной индейской едой -- мумифицированным
прессованно-сушеным мясом -- и обозреваем гидроэлектростанцию в нижней
части каньона Glen. Игорь пересаживается за руль, колонна выезжает в обычном
порядке -- впереди Рост на Тойоте, следом все остальные. Мне не хочется
доставать карту и поэтому я прошу Игоря ехать следом за Ростом, но
подальше от него. Мне не очень нравится как Тойота совершает обгоны, выезжая
на встречную полосу, не набрав предварительно необходимой скорости и не
приблизившись на разумное расстояние атаки. Это не совсем грамотно и совсем
не безопасно. Каждый раз, когда такое происходит, Игорь зачем-то пристраивается
сзади и тут же выскакивает следом, оказываясь на встречной полосе, занятой
Тойотой, таким образом, уже в полудюжине корпусов позади обгоняемой машины
и примерно с равной ей скоростью. Дорога совсем не пустынна и на встречной
всегда кто-то находится в пределах видимости. Оттого-то я каждый раз и
рычу: "куда?! назад!!"
-- в пути --
Игорь требует разрешить ему поехать быстрее и обогнать всех. Мы и так
едем довольно быстро и это предложение не приводит меня в восторг -- "куда
спешишь? жизнь дается нам в ощущениях только один раз и прожить ее надо
так, чтобы не было больно." "Ошибка при обгоне," -- перехожу я к более
практическим вопросам, -- "часто означает одну только смерть". Игорь
меня не слушает, кажется процесс управления машиной мало совместим у него
с процессом мышления. Он все-таки пытается обогнать Тойоту. Теперь-то я
уже знаю, что надо делать, и нахожусь быстро: "куда?! назад!!" Но Рост
уже нас заметил, притормаживает, и наш Понтиак уносится вперед. "Езжай
как хочешь," -- устаю я, -- "только штрафы плати сам," -- откидываю спинку
кресла подальше и пытаюсь задремать. Оставленный без присмотра, Игорь постепенно
еще увеличивает скорость. Ездить под 100 миль в час с водителем, который
не способен задом заехать в гараж, невыносимо, и я не выдерживаю:
-- Предположим, на большой скорости лопается колесо, что нужно делать?
Ответ дается не сразу и не правильный и я, пользуясь этим, требую снизить
скорость. К моему удовлетворению, на этот раз -- гораздо успешнее. Видимо
мне наконец удалось нарисовать в воображении Игоря адекватную картинку.
Тем не менее, нужный поворот он все равно проскакивает, мне приходится
разлеплять глаза и лезть за картой. Разворачиваемся и ищем поворот
заново. К конечному пункту сбора в Springdale прибываем последними.
Часть 6. ПОСАДКА АНГЕЛОВ
("12 стульев", Ильф и Петров)
Быстро находим приличный кемпинг и в нем место для лагеря. Здесь
нам предстоит провести две ночи. Кемпинг хорошо оборудован -- в наличии
имеются столики, места для костров, жаровни для барбекью и даже душевые.
Рядом же находится и мотель, в котором мы с Игорем уже привычно снимаем
комнату. Предлагаю желающим пользоваться нашей душевой. Игоря эта инициатива
отнюдь не приводит в экстаз. Объясняю ему -- это единственное, чем мы можем
облегчить трудные будни наших товарищей. Игорь в конце концов соглашается,
но теперь он настаивает на том, что хочет есть. Я ненавижу ресторанную
еду (он же, наоборот, полагает ее наиболее здоровой), но теперь моя очередь
уступить, и мы отправляемся в какую-то забегаловку съесть по куску пиццы.
Вечером сидим у костра, греемся и травим байки. К 11 часам дрова заканчиваются,
и усталые путники разбредаются спать, договорившись подняться утром в 7:30.
Ночь весьма прохладна. В 8 часов прихожу в лагерь. Это уже время рассвета, но в наш глубокий каньон солнце проталкивает свои лучи с большим опозданием. Я уже вымыт и выбрит, чувствую себя превосходно, и мне даже немножко неудобно за это перед своими товарищами. Было бы неудобно -- если бы я видел этих товарищей. Но я совсем позабыл о Правиле #1 туристов -- лагерь еще мертв, лишь за столиком у примуса сидит одинокая фигура Тараса, накануне прибывшего из Калифорнии. Одинокая фигура потягивает горячий чай, пытаясь согреться. От предложенного чая отказываюсь, но прождать подъема возможно придется довольно долго. Мерзнуть не хочется и мне, и я отправляюсь на поиски дров. Дрова нахожу быстро и экспроприирую их в пользу нуждающихся. Вязанка упакована в целлофан и снабжена куском газеты для растопки. (Впоследствии мне объяснят и даже покажут, что настоящие туристы используют для этой цели исключительно керосин.) Вскоре занявшийся костер привлекает внимание окоченевших участников пробега, и они выползают из палаток и начинают собираться вокруг. Многие из них утратили за ночь подвижность большинства суставов, а некоторые, похоже, вообще плохо соображают где находятся.
Но огонь постепенно отогревает суровые сердца и трубчатые кости этих
мужественных людей, а завтрак к тому же придает им веселости, оптимизма
и уверенности в собственных силах. Сегодня нам предстоит подняться на вершину
Сионского каньона -- площадку с романтическим названием "Посадка ангелов"
(для русских читателей полагаю необходимым сделать пояснение: слово "посадка"
подразумевается здесь именно в военно-воздушном, а вовсе не в исправительно-трудовом
смысле). Подъем туда вполне безопасен, хотя и довольно крут -- на восхождение
на высоту свыше 450 метров отводится отрезок пути лишь немногим более 4-х
километров. Солнце начинает пригревать. Бушлат в одной руке и рюкзак через
плечо другой становятся помехой -- а заключительные 800 метров требуют
использования всех четырех конечностей. Последовательно избавляюсь сначала
от бушлата, а затем и от рюкзака, и иду дальше налегке. Вот наконец и взлетно-посадочная
полоса ангелов (не того ли самого полка, о котором пел Высоцкий? вряд ли
-- он никогда не бывал здесь, да и не стал бы петь про американских ангелов).
Тесновата немного, пожалуй хороша лишь для небольших ангелов. Современным
же высокотехнологичным и крупногабаритным ангелам было бы трудно здесь
развернуться, и поэтому они предпочитают другие места стационарного базирования.
-- Игорь и Рост на пути к ангелам --
Перед спуском вниз делаем получасовой привал. Из наших двух американцев, Эрика и Роба, первый вполне сносно говорит по-русски, -- сказывается многолетняя туристская практика -- по крайней мере фразу "где водка?" он произносит так, что не остается сомнений в том, что ему нужна действительно водка. Но за время нашего путешествия он, кажется, не выучил ни одного нового русского слова. В короткие минуты отдыха спешу исправить эту оплошность и обучаю Эрика слову "дурак", объясняя большое значение, придаваемое этому слову в русской культуре. Эрику оно положительно нравится.
Отдыхаем и спускаемся к машинам. Жутко хочется пить, достаю из багажника канистру прохладной дистиллированной воды, которая всегда там, и утоляю жажду. Чувствую как жизнь начинает налаживаться.
Вечером снова сидим у костра, ужинаем, снова травим, туристы отдают дань водке и текиле. Кто-то, кажется Тарас, установил свою палатку совсем рядом с очагом, и оттого туристы, ослепленные его светом, постоянно спотыкаются о растяжки этой палатки. Сегодня Сашо устанавливает рекорд -- он умудряется совершить это действие дважды всего лишь за четверть часа. Все смеются. Эрик присоединяется к общему хору, резюмируя: "Сашо -- дурак." Четвертый день путешествия заканчивается.
Часть 7. ПОСЛЕДНИЙ ШТРИХ
(анекдот американских туристов)
Наутро применяю новую экстремальную тактику -- объезжаю вокруг лагеря на машине, через открытые ее окна поднимая сонных путешественников мощными раскатами "Экстаза богов" Эннио Моррисоне и собственными криками: "побудка!" (потом у меня спросят о происхождении этого слова -- из какого оно взялось лексикона, -- "как какого?" -- не сразу пойму я -- "тюремного, конечно"). Спящие просыпаются, завтракают и готовятся к отъезду, снимая палатки и уничтожая следы своего пребывания.
Время расставаться -- всем на юг в теплую Аризону встречать Новый год, а нам на север в холодное Колорадо через Скалистые горы. Вообще-то я совсем не против продолжить путешествие и дальше -- без наших туристов совсем не так смешно жить -- но приходится учитывать желания Игоря, который следовать в Аризону категорически не согласен, а заставлять его одного возвращаться через горы было бы несправедливо, да и машину жалко.
Напоследок решаем осмотреть Большую арку. Не доехав восьми девятых предполагаемого пути, Роб обнаруживает спущенным переднее колесо своего Сивика. Его замена -- процесс настолько же увлекательный для туристов, сколь и замена червя на крючке для предрассветного рыбака, и они все собираются вокруг, наблюдая как Роб "стремительным домкратом" поднимает свою машину, используя для этого маленькую железяку более напоминающую обломок альпинистского снаряжения нежели рукоятку домкрата. Запаска извлекается из багажника и успешно устанавливается. "А почему колесо такое маленькое?" -- спрашивает у меня Игорь. "Нормальное колесо, 13 дюймов," -- отвечаю ему и вдруг вижу, что остальные-то три колеса имеют размер 14 дюймов и кроме того они гораздо шире этой самой запаски. Не верю своим глазам и интересуюсь у хозяина с какой целью он только что установил это колесо. Оказывается -- с целью перемещения автомобиля и тел его пассажиров по дорогам магистральным, городским и проселочным. Нахожу эту мысль неординарной и пытаюсь довести это до сознания остальных туристов. Они явно раздражены моей тупостью. Мне объясняют, что "так предусмотрено конструкцией" и что "на запаске же не гонять приходиться, а лишь добираться до ближайшего сервиса". В действительности, конечно, никто из них и сам не знает, почему колесо стандартных размеров выполняет эти функции менее успешно. Мне не хочется больше обсуждать этот вопрос -- на моих глазах только что совершилось надругательство над автомобилем, второй вещью (после собственной головы), от которой зависит жизнь человека. Мне довелось родиться в стране, где одно лишь наличие некондиционной запаски в багажнике машины является серъезным нарушением дорожных правил, а также поколесить по дорогам, где состояние душевное, финансовое и физическое напрямую зависит от возможности избежать общения с неутомимыми джентльменами удачи, ну а сама эта возможность -- от состояния машины вцелом и всех четырех ее колес в отдельности.
Я почти бегом возвращаюсь к своей машине, вытряхиваю вещи из багажника и достаю свою запаску. Я уже догадываюсь, что там увижу. Я нахожу только одно объяснение этому -- так сделано для того, чтобы детям, женщинам и инвалидам было легче произвести замену. Впрочем, объяснение тоже не ахти -- ведь им все равно придется снимать и запихивать стандартное проколотое колесо назад в багажник. Смех неудержимо разбирает меня. [Отчего мы так редко задумываемся о значении того, что совершают над нами чужая воля и стечение обстоятельств? Почему нам никогда не приходит в голову протестовать против неразмерной запаски, против внушаемых идеологий, черных воронков по ночам, номеров социального страхования, против современной просвещенной инквизиции с ее мифическим демоном -- спидом? И когда нам будут вживлять железки под черепную коробку с целью более надежного контроля (а будут, будут обязательно), нам и тогда не придет в голову возражать, раздавленным могучими доводами гуманизма, политической корректности и национальной безопасности. Птичка пропадает с первого коготка -- с того самого кривого запасного колеса.]
Настроение портится. Смотреть на Большую арку уже не хочется, к тому же часть туристов вынуждена отправиться в другую сторону -- на поиски автосервиса. Быстрое прощание посреди дороги, мы разворачиваемся и выезжаем из городка.
Часть 8. В СКАЛИСТЫХ ГОРАХ
(из к/ф "Тупой, еще тупее")
Путь домой пролегает по широким многополосным магистралям, ничем
не уступающим немецким автобанам: сначала по 15-й на север, в направлении
Salt Lake City, столицы штата Юта, а затем вдоль 70-й на восток в направлении
Denver'а (в Америке нечетные автобаны проходят с севера на юг, четные --
с запада на восток). Путь не близок -- домой неплохо бы попасть поздним
вечером. Ярко светит солнце, на небе -- ни облачка. Время течет не спеша.
Открываю окно и делаю снимки не выходя из машины, немного дремлю, откинув
кресло далеко назад, привожу в порядок свои впечатления и кое-что записываю
-- так возникают эти заметки.
-- Западное Колорадо --
Постепенно оставляем позади высокогорные каменистые прерии Юты и неумолимо приближаемся к Скалистым горам -- на горизонте уже возникают силуэты их патриархов в снежных буденновках. Короткий зимний день заканчивается, и солнце торопится скатиться поскорее на запад и там обогреть начинающих день трудолюбивых японцев. С плоскогорьями и дневным светом расстаемся почти одновременно -- возле Glenwood Springs нас накрывают темнота и горы. Дорога суровеет. Игорь ведет машину с самого утра, и он уже отмахал четыре с половиной сотни миль.
Знаю, что в этот момент моей маме захотелось бы, чтобы мы с Игорем поменялись
местами. Я предлагаю ему остановиться с этой целью на ближайшей оборудованной
стоянке. Ему совсем не хочется расставаться с насиженным местом и, чтобы
хоть как-то выразить эту мысль, он некстати интересуется, нормально ли
я себя чувствую, чтобы его сменить. Сначала я попросту не верю своим ушам,
а затем -- Игорь изгоняется немедленно, не дожидаясь специально оборудованной
для этого стоянки. Вот теперь я начинаю чувствовать себя действительно
получше.
-- закат --
Снега на асфальте нет, однако местные колорадские прихожане едут не торопливо. Это разумно, трасса змеится в горы и зачастую видимость ограничена настолько, что фарам удается выхватить из темноты лишь ближайшие пятьдесят метров. Ехать в таких условиях по незнакомой дороге не очень комфортно и я полагаюсь на теорему немецких автобанов: как быстро бы вы не ехали, в конце концов вас кто-нибудь обязательно обгонит. Здесь в Америке эта теорема выполняется не столь хорошо, но мне в конце концов улыбается удача -- нас опережает Ауди. Пристраиваюсь сзади метрах в ста и следую за ней словно за командорской машиной. Ехать становится заметно полегче, командор уверенно чертит между скал и пропастей фарватер, по которому уже можно катиться будто по рельсам. Но всему хорошему рано или поздно приходит конец. Командор решает, что достаточно потрудился на первый раз, снижает скорость и правым сигналом поворота намекает -- ваш черед, господа. Что ж, это справедливо. С десяток миль мы едет в новом порядке, затем наш неизвестный, но добросовестный попутчик снова берет на себя командорские функции. Так, поочередно меняясь, мы проходим вместе миль сто, пока у нашего Понтиака не заканчивается бензин. В последний раз, перед тем как отправиться на заправку, опережаю его, чтобы попрощаться и поблагодарить Ауди по-европейски, мигнув ему аварийными огнями. Не знаю, понял ли он меня?
На заправке поеживаемся от морозного воздуха восточного Колорадо -- мы уже начали спуск со Скалистых гор, и погода здесь может быть совсем не похожа на себя же к западу от гор. Удача снова улыбается нам -- снега нет и здесь. Но дальше асфальт может оказаться прихвачен тонким слоем льда, и поэтому мы не спешим -- все равно скоро уже будем дома. Постепенно черное небо над горизонтом просветляется, подкрашенное заревом приближающегося ночного Денвера. Еще немного -- и далеко внизу под нашими ногами колорадская столица рассыпается миллионами огней желтого бутылочного стекла.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
(Козьма Прутков,
вольная интерпретация)
Пора возвращать машину владельцам. Мы провели вместе неделю, проехали
три с половиной тысячи километров и расставаться немного грустно. В последний
раз смотрю в широкие глаза ее приборной доски, обнимаю руль и обмениваюсь
крепким прощальным рукопожатием с рычагом коробки передач. Шепчу слова
благодарности.
Adios, Amigo!
Ваш отзыв:
© 1999-2001 Smirnov Outing Club
Пишите нам: info@poxod.com